Московская
Щербинка

А жизнь – кино,

В котором мы уже давно.

Порой без правил и с обманом,

Мы лезем в чью – то жизнь с капканом,

Не понимая для чего?!

Но факт не в том,

Что очень плохо, порой мы можем поступить,

А в том, какую боль мы человеку можем причинить.

Ещё вчера она могла назвать тебя подругой,

Но изменилось всё!

Нашла себе ты друга.

Вы с ним гуляли по ночам,

Бродили вместе тут и там.

Вам было хорошо,

А вот подруге очень тяжело.

Она не понимала,

Зачем ты дружбу вашу поломала?!

И всё из – за кого?

Конечно друга твоего!

Ей иногда казалось,

Как будто часть её души, взяла и оторвалась.

Понять её ты не могла...

На чувства эти не способна ты была.

А парень тот ушёл к другой.

И тут, пришла к подруге ты домой.

Прощенья, на коленях ты просила,

За то, что дружбу вашу не ценила.

Подруга, лучшая твоя, конечно всё простила,

Но этот случай не забыла.

Любовь – игра,

А жизнь – кино,

Но человек, с которым ты знаком давно,

Не бросит, не предаст

И ТЫ ОБ ЭТОМ ПОМНИ...

...Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно! (Данте Алигьери)

Как мы не разгадали тех знамений?!

Не так целуешь, говоришь не так,

И дрожь пропала от прикосновений...

От тишины ужасный треск в ушах

(Сухой мой кашель только во спасенье),

И рая нет в уютных шалашах,

Уж лучше взрыв, погром, землетрясенье!

Безмолвно, без эмоций решено,

И торг ни в коем разе не уместен...

Друзья жалеют нас, а нам смешно...

Жалейте тех, кто мучается вместе!

Другим бросайте жару очагам,

Шагаем по канату без страховки!

...Ты приносил цветы к моим ногам,

А я юлой вертелась у духовки...

Не спас любовь мой поварской колпак,

Деликатес испортил соус пресный.

Два сердца перестали биться в такт...

А мир вокруг ... такой же интересный!

...Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно! (Данте Алигьери)

Знакомый случай, скажешь ты.

Конечно, случай для меня не первый,

Но необычный... словно из мечты.

С тобой общались мы довольно мило,

Весёлых смайликов ты мне наприсылал...

Всё было неестественно красиво,

И образ твой меня не покидал.

Я засыпала с мыслью о тебе,

И просыпалась, снова вспоминая...

Подумал, что влюбилась? Нет.

Это не то... но что это - не знаю.

Я думала, а вдруг это судьба?

А вдруг, последний шанс, или попытка?

Но как ошиблась я!

Не ты моя судьба..! Знакомство наше - сущая ошибка.

За всё, что было, не было, не стало...

Спасибо, правда - от души!

Спасибо, что порой я вспоминала

Тебя, и все слова твои.

Конечно, ничего уже не будет.

Да, впрочем, не могло и быть.

Ведь всё равно ты обо мне забудешь...

Я тоже постараюсь всё забыть.

...Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно! (Данте Алигьери)

В беспечном беге времени забвенья,

В пылу раздоров мелких и страстей,

И сокровенном таинстве прозренья,

В бездонном море лиц, личин, обличий

Скрывается... глубокая душа...

В болоте праведных моралью и приличий

Сверкает звездочка, обычаи круша!

В ее глазах блестит задорная слеза -

Слеза пережитого ею счастья.

Взгляните в ее теплые глаза,

Чтобы укрыться в них от горя и ненастья

В неумолимом беге времени потерь,

В беспечном беге времени забвенья

Бегут года назад не ведая путей,

Цветами распускаясь к дню рожденья!

...Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно! (Данте Алигьери)

Он вскочил на коня, проскакал полверсы
И как вкопанный встал у речного затона
И Река приняла ордена и кресты
И накрыла волна золотые погоны
И Река приняла ордена и кресты
И накрыла волна золотые погоны

Сильный ветер подул, вздыбил водную гладь
Зашумела листва, встрепенулась природа
И услышал казак "Ты идешь воевать
За народную власть со своим же народом"
И услышал казак "Ой, ты идешь воевать
За народную власть со своим же народом"

Он вскочил на коня и молитву прочел
И коню до костей шпоры врезал с досады
Конь шарахнулся так, как от ладана черт
От затона, где в ил оседали награды

Любо, братцы, любо, любо братцы жить
С нашим атаманом не приходится тужить
Любо, братцы, любо, любо братцы жить
С нашим атаманом не приходится тужить

И носило его по родной стороне,
Где леса и поля превратились в плацдармы
Бывший подъесаул преуспел в той воне
И закончил ее на посту командарма

Но Природа мудра. И Всевышнего глаз
Видит каждый наш шаг по тернистой дороге.
Наступает момент, когда каждый из нас
У посленей черты вспоминает о Боге.

Вспомнил и Командарм о проклятьи отца
И что Божий наказ у реки не послушал
Когда щелкнул затвор и девять граммов свинца
Отпустили на Суд его грешную душу.

А затон все хранит в глубине ордена
И вросли в берега золотые погоны
На года, на века, на все времена
Непорушенной памятью Тихого Дона
На года, на века, на все времена
Непорушенной памятью Тихого Дона

cfif, спасибо аж торкнуло, класная песня

...Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно! (Данте Алигьери)

Сильны Славяне мудростью предков,
Сильны Славяне крепостью Рода,
И Боги славян, как живая ветка,
Шлют эстафету нам с небосвода.

Возродится Руси былая Слава,
Возродится Древний Славянский Род
И расцветает Любьви Держава
Бога надежда и Мира оплот.

Верьте славяне, это будет!
Душа Руси всегда жива!
Страну возродят Светлые люди,
Песней лучистой станут слова!

Славяне! Много нас еще,
Еще течет Дунай и Волга,
И взгляд заблудится надолго,
Теряя нашим землям счёт.

Еще один у нас язык,
Понятный всем без перевода,
В душе у каждого народа
От общих звуков не отвык.

И женщин наших красота –
В единстве - разная, такая,
И вера - общая, простая,
В голубоглазого Христа,

Что сложена в один сюжет
Из разных призрачных явлений,
Из неслучайных суеверий,
Преданий, сказок и легенд.

За слабость, нашу доброту
Враги, так часто принимали,
Но мы всегда их побеждали,
И забывали про вражду.

Прощая многое чужим
Своим мы часто не прощаем,
И все обиды замечаем,
И долгие века храним.

Что, разве мало нам врагов,
Мечтающих поссорить братьев,
Прокрасться, заключить в объятья,
Запутать между сладких слов?

Славяне, много нас еще,
Но с каждым годом нас все меньше…

Катюша, супер, достойный стих, если ещё есть то выкладывай

...Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно! (Данте Алигьери)

Здравствуйте, Други - Славяне,
Братья и Сестры мои!
Слышите мя, Руссияне?
Славные Дети Земли!

Мы испокон веков вместе
Жили семьею одной.
В Храмах звучал Благой Вестью
Колоколов перезвон.

В Круги людей созывая,
Звал на благие дела.
После походов встречали
Звонами в колокола.

Колокол этот и ныне
В Сердце звонит до сих пор...
Что же вы, люди, застыли,
Ясный потупили взор?

Встаньте же, Братья - Славяне!
Что ли не слышите звон?
То о пощаде взывает
Нашей Земелюшки стон.

Милые Сестры и Братья,
Дети Великой Руси!
Как в старину встанем ратью
Землю родную спасти!

Надо Землице родимой
Русью единою стать.
Целою и неделимой
Вечно в Любви процветать!

Сердцем ее мы согреем,
В Душах своих приютим,
Радостью вечной овеем,
В мудрость отцов посвятим.

Станет она еще краше,
Наша Святая Земля!
Вечно пускай цветут наши
Киев, и Минск, и Москва!
Татьяна Дивнич

«Славянин тот, из Солнца кто выходит»-
Себя назвали предки неспроста.
Была у них на то, видать, причина.
Как жаль, что не дано её нам знать.
Во тьме веков, что в лете утонули,
Утерянного нам не отыскать.
До нас дошли обрывки лишь истории
Народа гордого и сильного земли,
Что нам от них досталось по наследству,
Для нас её славяне, наши предки, сберегли.
Солнцепоклонники, язычники лесные,
Как мало знаем мы о тех веках
Когда главнейшим богом был для вас Ярило
Из всех богов, что были до Христа.
На всей Земле лишь вы одни посмели
Себя детьми его открыто так назвать.
Была, как видно, связь у нас прямая
С светилом, что земле во все века,
Дарило животворящую силу…
Много версий в силах мы придумать,
Объяснений множество найти
Почему считали вы истоком
Солнце для племен своих лесных.
Как бы ни было,но я вам благодарен,
Что себя назвали гордо так
Предки мои славные, славяне!
Лестно мне, что я один из вас.
Вадим Александров

Здорово, супер - кому надо прочитают, спасибо Катюша!!!!!

...Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно! (Данте Алигьери)

Я этой болтливостью не грешил.
Шагая по жизни путем солдата,
Я просто с рожденья тебя любил
Застенчиво, тихо и очень свято.

Какой ты была для меня всегда?
Наверное, в разное время разной.
Да, именно разною, как когда,
Но вечно моей и всегда прекрасной!

В каких-нибудь пять босоногих лет
Мир - это улочка, мяч футбольный,
Сабля, да синий змей треугольный,
Да голубь, вспарывающий рассвет.

И если б тогда у меня примерно
Спросили: какой представляю я
Родину? Я бы сказал, наверно:
- Она такая, как мама моя!

А после я видел тебя иною,
В свисте метельных уральских дней,
Тоненькой, строгой, с большой косою -
Первой учительницей моей.

Жизнь открывалась почти как -
в сказке, Где с каждой минутой иная ширь,
Когда я шел за твоей указкой
Все выше и дальше в громадный мир!

Случись, рассержу я тебя порою -
Ты, пожурив, улыбнешься вдруг
И скажешь, мой чуб потрепав рукою:
- Ну ладно. Давай выправляйся, друг!

А помнишь встречу в краю таежном,
Когда, заблудившись, почти без сил,
Я сел на старый сухой валежник
И обреченно глаза прикрыл?

Сочувственно кедры вокруг шумели,
Стрекозы судачили с мошкарой:
- Отстал от ребячьей грибной артели...
Жалко... Совсем еще молодой!

И тут, будто с суриковской картины,
Светясь от собственной красоты,
Шагнула ты, чуть отведя кусты,
С корзинкою, алою от малины.

Взглянула и все уже поняла:
- Ты городской?.. Ну дак что ж, бывает...
У нас и свои-то, глядишь, плутают,
Пойдем-ка!-И руку мне подала.

И, сев на разъезде в гремящий поезд,
Хмельной от хлеба и молока,
Я долго видел издалека
Тебя, стоящей в заре по пояс...

Кто ты, пришедшая мне помочь?
Мне и теперь разобраться сложно:
Была ты и впрямь лесникова дочь
Или "хозяйка" лесов таежных?

А впрочем, в каком бы я ни был краю
И как бы ни ждл и сейчас, и прежде,
Я всюду, я сразу тебя узнаю -
Голос твой, руки, улыбку твою,
В какой ни явилась бы ты одежде!

Помню тебя и совсем иной.
В дымное время, в лихие грозы,
Когда завыли над головой
Чужие черные бомбовозы!

О, как же был горестен и суров
Твой образ, высоким гневом объятый,
Когда ты смотрела на нас с плакатов
С винтовкой и флагом в дыму боев!

И, встав против самого злого зла,
Я шел, ощущая двойную силу:
Отвагу, которую ты дала,
И веру, которую ты вселила.

А помнишь, как встретились мы с тобой,
Солдатской матерью, чуть усталой,
Холодным вечером подо Мгой,
Где в поле солому ты скирдовала.

Смуглая, в желтой сухой пыли,
Ты, распрямившись, на миг застыла,
Затем поклонилась до самой земли
И тихо наш поезд перекрестила...

О, сколько же, сколько ты мне потом
Встречалась в селах и городищах -
Вдовой, угощавшей ржаным ломтем,
Крестьянкой, застывшей над пепелищем...

Я голос твой слышал средь всех тревог,
В затишье и в самом разгаре боя.
И что бы я вынес? И что бы смог?
Когда бы не ты за моей спиною!

А в час, когда, вскинут столбом огня,
Упал я на грани весны и лета,
Ты сразу пришла. Ты нашла меня.
Даже в бреду я почуял это...

И тут, у гибели на краю,
Ты тихо шинелью меня укрыла
И на колени к себе положила
Голову раненую мою.

...Следуй своей дорогой, и пусть люди говорят что угодно! (Данте Алигьери)