Московская
Щербинка

Ах, жизнь моя, какого же ты цвета?
Мне не найти единого ответа.
Ты алая, когда рассвет встает,
Сирени цвет, когда душа поет,
Оранжевый – от солнечных лучей,
Бордовый цвет от пламенных речей.
Ты черная от боли, слез, обид,
И синяя, когда душа болит.
Лазурная, когда в стихах воспета,
Когда любовью матери согрета.
То цвет шампанского от свадебного марша,
Болотный цвет всегда от лжи и фальши.
Ты серая от нескольких грошей,
Небесный цвет от смеха малышей.
Ты золотая на пороге храма,
Ты светлая, как будто слово – мама.
Встаешь, как будто радугой – дугой.
Ты, жизнь моя, не можешь быть другой.

Анна Сафонова.

А годы, как воздушные шары,
Наполненные воздухом событий.
Раскрашены, как будто для игры,
Но никогда, нигде нам не купить их.

Они умчатся ввысь поодиночке.
Мы шарик отпуская, точно знаем –
Что в небе, превратившись в точку,
Он, как обычно, в вечность улетает.

Один, второй, десятый, тридцать третий,
Летят шары, а сердце замирает.
И снова мы, как маленькие дети,
Грустим, когда наш шарик улетает.

Анна Сафонова.

Весна накрыла душу
Влюбленным покрывалом,
И та легла послушно –
Она от зим устала.
Не потеряв надежду
На будущее счастье,
Она уйдет как прежде,
От зимнего ненастья.
И в невесомых путах,
Скользнет, вдруг, в бесконечность.
И принесет кому-то
Любовь, блаженство, вечность.

Анна Сафонова.

Неслыханная тишина
даже
до звезд
доносится
как старые деревья
впадают в детство
звенят
играя
своими
годовыми кольцами

Детские голоса

Весной
детские голоса
раздаются
по всему белому свету

они долетают
до самых далеких звезд
и
отразившись
приходят назад
на землю

поздним
осенним
эхом

так начинается
снег

Урок рисования

Ребенок не может нарисовать
море
ребенок не может нарисовать
землю
у него не сходятся меридианы
у него пересекаются параллели
он выпускает
на волю неба
земной шарик
из координатной сети
у него не получаются расстояния
у него не выходят
границы
он верит
горы должны быть
не выше надежды
море должно быть
не глубже печали
счастье должно быть
не дальше земли
земля должна быть
не больше
детского сердца

автор Вячеслав Куприянов(просто бог верлибра ), вот его страничка http://stihi.ru/avtor/kupr

А это отсюда: http://www.stihi.ru/avtor/stormus

Эмулятор Вселенной мигнул и погас,
Я не вспомню ни байта тебя через час,
Ты хранилась на сервере – спящей в его мегагерцах.
Надо было реально тобой дорожить,
Обнимать, на губах отпечатывать жизнь,
Знаешь, самый надежный носитель, по-прежнему, сердце.

http://www.stihi.ru/2007/06/01-2134

Превышен интервал ожидания для запроса.
Превышен интервал ожидания для запроса.
Превышен интервал ожидания для запроса.
Превышен интервал ожидания для запроса.
Превышен интервал ожидания для запроса.

http://www.stihi.ru/avtor/Kamikaze

Саша Бес

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Он был построен в какой-то там –надцатый век.
Рядом жила ослепительно-черная Кошка
Кошка, которую очень любил Человек.

Нет, не друзья. Кошка просто его замечала –.
Чуточку щурилась, будто смотрела на свет
Сердце стучало… Ах, как ее сердце мурчало!
Если, при встрече, он тихо шептал ей: «Привет»

Нет, не друзья. Кошка просто ему позволяла
Гладить себя. На колени садилась сама.
В парке однажды она с Человеком гуляла
Он вдруг упал. Ну а Кошка сошла вдруг с ума.

Выла соседка, сирена… Неслась неотложка.
Что же такое творилось у всех в голове?
Кошка молчала. Она не была его кошкой.
Просто так вышло, что… то был ее Человек.

Кошка ждала. Не спала, не пила и не ела.
Кротко ждала, когда в окнах появится свет.
Просто сидела. И даже слегка поседела.
Он ведь вернется, и тихо шепнет ей: «Привет»

В пыльной Москве старый дом в два витражных окошка
Минус семь жизней. И минус еще один век.
Он улыбнулся: «Ты правда ждала меня, Кошка?»
«Кошки не ждут…Глупый, глупый ты мой Человек»

http://www.stihi.ru/2008/04/28/3653

Созвездие Белой Трости
к тебе указует путь.
Быть может, и правда – в гости
мне выбраться как-нибудь?
Быть может, купить билет и,
забыв про дела и сплин,
последние бабьелетьи
денёчки сложить в один
такой безразмерный днище,
и, скорости дань отдав,
услышать, как ветер свищет
среди побелевших трав?
Почувствовать в заоконном
пространствии жизнь саму!
Не то что в таком законном,
постылом таком дому…

А утром, туманно-зябким,
ступив на чужой перрон,
расплакаться без оглядки
на взгляды со всех сторон…
С отчаянной верой Ноя,
не ведая, что творя,
уткнуться в плечо родное
под лезвием фонаря.

И зрители - встанут...

Мне жизнь показала зубы.
Bad patch оказалась длинной.
Пожалуй, пустить слезу бы...
А может – сойти лавиной?
А может – запутать дреды,
сойтись с молодым, патлатым,
готовить ему обеды,
и свитер связать – под латы,
забыв про обет Джиневры,
но помня про страсть – её же…
И встанут на место нервы.
И зрители – встанут тоже.

http://www.stihi.ru/avtor/nerazgovor

По закону, а он – что дышло,
или, может быть, без закона
человек из квартиры вышел –
смел, чувствителен и раскован.

Был кусок его свеж и лаком.
Сытость, выверенность, одетость.
Шёл вперёд человек. И плакал.
Потому что не знал, что делать.

Он ошибся однажды ночью:
он узнал, что есть жизнь другая.
Вот идёт он и плачет молча.
И лягушки его лягают,

и собаки навстречу брешут,
и сороки о нём судачат.
И всё реже ему, всё реже
удаётся скрывать, что плачет.

Он умеренно левых взглядов,
он нордически чист и честен.
Иногда я хожу с ним рядом,
чтоб хотя бы поплакать вместе.

http://www.stihi.ru/avtor/nikanev